Маша протёрла стол, огляделась вокруг. Уборка на кухне не входила в её обязанности, но она не могла оставить своё рабочее место в беспорядке. Поэтому всегда перед тем, как уйти со смены, протирала столы, расставляла посуду по шкафам.
Сегодня Маша задержалась. Ресторан, где она работала вот уже три года, не закрывался до последнего клиента. Такая вот система. И частенько случалось, что посетители задерживались до глубокой ночи, вот как сегодня, или даже до утра. Как правило, задержка на работе сопровождалась щедрыми чаевыми плюс доплатой от работодателя, поэтому никто не жаловался.
Сегодня задержались гости, сидевшие за столиком, который обслуживала Маша. Весёлая компания мужчин в возрасте. Вроде как они были много лет назад одноклассниками. Встретились после долгой разлуки. Сидели, смеялись, вспоминали прошлое. Приятно было за ними наблюдать.
Наконец мужчины откланились, вызвали такси. Видимо, устали всё-таки. Маша поняла, что скоро наконец-то отправится домой. Как девушка и предполагала, в счёте, который она принесла припозднившимся гостям, лежала стопка купюр для неё — официантки, обслуживавшей их весь этот длинный вечер. Мужчины не поскупились. Маша улыбнулась.
Здорово-то как! Она собирала на собственный автомобиль, так что эти деньги планировала на следующий же день отнести в банк. Права у Маши уже давно были. Отучилась, как только возможность представилась. А вот с машиной оказалось труднее — стоили автомобили недёшево.
А Маша… она ведь совсем одна была в этом мире. Сама пробивалась. Ей вообще некому было помочь. Родилась Маша в деревне. Мать её, сколько девочка себя помнила, всегда имела пагубное пристрастие к напиткам. Отца своего Маша вовсе не знала. К матери в дом постоянно ходили какие-то компании. Шумные застолья, ссоры, конфликты. Или, наоборот, хриплый громкий смех и громкие признания в любви.
Под эту какофонию маленькой Маше приходилось засыпать. Девочка во время таких «праздников», которые происходили с завидной регулярностью, предпочитала ночевать на чердаке, подальше от шумных, пугающих людей. Мать никогда особенно не любила свою дочь. Иногда, конечно, находило на неё: говорила девочке нежные слова, сюсюкала. А глаза при этом были мутные-мутные и ничего не выражающие.
Чаще Маше всё же доставалось от родительницы. Причиной могло послужить да что угодно. Когда не хватало средств на привычный досуг, мать становилась весьма раздражительной. Маша рано научилась подмечать такие моменты и старалась прятаться от взора матери. Но не всегда ей это удавалось. Маше прилетало за неподметённый пол, съеденный последний кусок хлеба, слишком громкий смех. Иногда мать ещё приговаривала при этом, что девочка слишком уж похожа на своего папашу. В доме матери всегда было неуютно и холодно. Маша часто недоедала.
Летом ещё выкручивалась, жила, так сказать, на подножном корме: ягоды, фрукты, овощи, грибы. Зимой и осенью приходилось куда хуже. Тут соседи выручали, подкармливали. Да и в школе девочки, зная о её сложной ситуации, всегда наливали в столовой лишнюю тарелку супа и давали побольше хлеба.
Школа… Маше всегда нравилось учиться. Но, конечно, из-за обстановки дома делать ей это было тяжело. Домашние задания девочка старалась готовить в библиотеке. Там было тихо, тепло, спокойно, но… Всё равно дома Машу часто ожидали материны компании, гулянки до утра. Выспишься тут, как же. Поэтому утром девочка часто чувствовал себя уставшей и разбитой. Иногда и вовсе просыпала в школу. Да до учёбы ли тут?
Кроме того, Маша выглядела на фоне своих не слишком-то и богатых одноклассников совсем уж скромно. Поношенная одежда с чужого плеча, которую насобирали неравнодушные соседи. Линялый дешёвенький рюкзак. А ещё от одежды Маши порой исходил специфический запах, так как весь её дом накрепко пропитался табачным дымом. Да и знали одноклассники, конечно, об образе жизни матери Маши. В общем, девочку дразнили. Обидными словами называли, вспоминая её неблагополучную семью. Как только не обзывали. И сидеть с ней за одной партой никто не хотел. Учителя вроде пытались исправить эту ситуацию, только не выходило у них ничего.
У Маши не было защиты в лице родителей, не было опоры. Она чувствовала себя одинокой, уязвимой, несчастной. И постоянно чего-то боялась. Особенно её страшило будущее. Девочка взрослела и понимала: чтобы состояться в жизни, нужно получить образование. Не просто школьное. Необходимо закончить училище или даже вуз. Найти работу хорошую. В идеале вообще в город уехать. Там возможностей больше. А она… Как Маша сможет это сделать? Кто ей поможет? Закончит школу — и на ферму работать потопает. Другого выхода нет.
А может, как пророчат одноклассники, действительно пойдёт по стопам матери от безысходности. В общем, не видела Маша для себя перспектив. И это пугало. Хотелось девочке совсем другой жизни. Но как достичь желаемого? Этого она не знала.
А потом дом сгорел. Кто-то из материных друзей проявил неосторожность с огнем. Маша в тот момент, как обычно, ночевала на чердаке. Она проснулась от едкого запаха и поняла: внизу всё уже охвачено пламенем. Это было так страшно, что у девочки чуть сердце из груди не выскочило. Её охватила паника. Куда бежать? Как спасаться? К счастью, вокруг уже были люди. Один из соседей, молодой парень, недавно вернувшийся из армии, рискнул, забрался на крышу горящего дома прямо по стене. Как кот какой-то. Или Человек-паук.
Ловкий он был. Петька всегда спортивным был. Вытащил торчащую из окна Машу, подхватил её на руки так, будто та пушинкой была, и быстро спустил подростка на землю. А там уж девочкой занялись соседи. Завернули в одеяло, обтёрли лицо от копоти. Кто-то дал ей воды. Дом полыхал, как сухая головешка. Огонь вырывался из окон. Скоро он добрался и до чердака, где всего пару минут назад находилась Маша. Девочка даже сознание потеряла, когда подумала о том, что могло с ней произойти. Это было слишком страшно.
Очнулась Маша в больнице. Физически она не пострадала, только испугалась очень. Подошел врач, высокий мужчина в белом халате с серьёзным лицом и серыми внимательными глазами. Он-то и сообщил девочке трагическую новость: спасти удалось только ей. Мать погибла.
Маше удалось спастись благодаря тому, что она ночевала на чердаке. Ну и благодаря Петру, конечно. Что дальше, Маша не знала. Думала, что прямая ей дорога в детский дом. Перемены страшили. Мать часто говорила, что в казённом учреждении живётся несладко, так как сама там выросла. Рассказывала, что отношения там были суровыми. Но всё получилось совсем не так, как представляла себе Маша.
На следующий день в палату к Маше вошла незнакомая пожилая женщина. Девочка её раньше никогда не видела. Но что-то было в её лице такое, будто бы встречались всё же раньше. Потом уже Маша поняла, что бабушка (а это была именно она) очень похожа на неё саму. Поэтому и возникло у девочки такое чувство, будто они виделись когда-то.
Пожилая женщина подошла к Маше. Посмотрела на неё с печальной улыбкой. Глаза у визитёрши были тёплые-тёплые. В них явно читалась симпатия. Это выглядело странным, но Маше было приятно, что на неё вот так смотрят. Девочка встала. Неудобно лежать, когда к тебе посетительница пришла.
— Так вот ты какая, Машенька, — произнесла наконец незнакомка. — Жаль, что я тебя раньше не нашла. Я пыталась. Но, наверное, нужно было лучше стараться. Чуть беда с тобой не случилась страшная, непоправимая.
Маша смотрела на пожилую женщину молча. Она понимала: происходит что-то невероятное. Что-то такое, что перевернёт её жизнь на сто восемьдесят градусов.
— Я твоя бабушка. Мать отца, которого ты никогда не знала.
Маша так и осела на кровать. Это было уж совсем неожиданно.
— Меня Клавдия Семёновна зовут. Можешь называть меня бабой Клавой. Бабушкой или просто Клавой. По имени-отчеству. В общем, как тебе самой удобно.
Маша медленно кивнула. Ей было уже двенадцать. В это время она и подумать не могла, что когда-нибудь встретит кого-то из родных со стороны отца. Мать никогда о нём не говорила. Иногда только презрительно кидала, что, мол, «Машка вся в отца», когда сердилась на дочь. Маша была уверена, что её второй родитель — тип, похожий на материных обычных приятелей. Оказалось, всё было совсем по-другому. Бабушка рассказала девочке правду.
Клавдия Семёновна растила сына одна. Муж её умер от инфаркта, нетипичной для такого молодого возраста болезни. Тогда их сыну Николаю было всего два года. Мальчик отца совсем не помнил. Мать заменяла ему обоих родителей. Клавдия Семёновна трудилась инженером на заводе. Приходилось брать две ставки, чтобы прокормить сына и обеспечить его всем необходимым. С утра до вечера на заводе пропадала. А Коля оставался сам себе предоставленный. Потому-то, наверное, всё так и получилось. Печально.
Клавдия считала, что вполне справляется с воспитанием ребёнка. Коля рос самостоятельным, ответственным, уроки делал без напоминаний. Кстати, учился только на пятёрки и четвёрки. Дома убирался, даже ужин часто готовил. Помогал матери, пока она деньги зарабатывает. Клавдия была спокойна за сына и доверяла ему. Как оказалось, зря.
В подростковом возрасте связался Николай с плохой компанией. И пошла его жизнь по наклонной. Клавдия сначала не замечала ничего. По учёбе съехал — ну так, старшие классы, нагрузка больше стала, нормально всё. Гуляет много — так оно и понятно, возраст такой. Когда, как не в молодости? А потом Николай начал перенимать вредные привычки. Ночёвки вне дома, причём часто без спроса и предупреждения.
Мать пыталась образумить сына. Ей было страшно наблюдать за всем этим. Но в ответ Клавдия получала лишь грубость. И это от Николая, который раньше всегда общался с матерью уважительно, жалел её, пытался во всём помочь.
— Сына будто подменили, — покачала головой Клавдия Семёновна. — Я думала, ну, пройдёт со временем. Взрослеет просто парень так сложно.
Но дальше было только хуже. Николай бросил школу. Учиться дальше не захотел. В армию его не взяли — плоскостопие. Работать — ну, этого парень тоже не планировал. Гулял где-то с новыми друзьями. Иногда на пару дней пропадал. Потом возвращался домой, требовал деньги с матери. Если та отказывала, забирал из дома вещи. Продавал, судя по всему. Клавдия лишилась своих нехитрых драгоценностей, телевизора из кухни, серебряных ложек, доставшихся ей в наследство от бабушки, и ещё много чего по мелочи. Но это не страшило женщину. Её пугал собственный сын. Вернее, его будущее.
Николай уже давно вышел из подросткового возраста. Пора бы и остепениться. Но парень продолжал вести свой странный образ жизни. Сомнительные друзья, зависимость. Николай превратился в кого-то совершенно чужого и пугающего. Клавдия понимала, что она бессильна. Нет, отчаявшаяся мать пыталась всё-таки вернуть сына на путь истинный. Разговаривала с ним в те минуты, когда это было возможно. И Николай вроде как осознавал, что так жить нельзя. В те редкие моменты просветления просил у матери прощения, обещал исправиться, а потом всё по новой.
И вот однажды Николай проболтался, что от него женщина девочку родила. В какой-то деревне это случилось, куда они с приятелями ездили отдыхать.
— Я, конечно, пыталась добиться от него: где это, кто это? Шутка ли, у меня внучка родилась. Но Николай говорил, что это не моего ума дело. Потом и вовсе уверял, будто бы он наврал мне спьяну, и нет у него никакой дочери.
Клавдия начала расспрашивать приятелей Николая, тех, кого знала лично. Все они подтвердили: в деревне Сосновка действительно есть женщина, которая родила ребёнка. Но от Николая ли девочка, никто точно сказать не мог. Вроде как женщина та вела разгульный образ жизни. Клавдия даже ездила туда, в Сосновку. Расспрашивала людей. Ей сказали, что да, родила местная жительница с сомнительной репутацией девочку недавно. Но ребёнок погиб вскоре после рождения.
— И только недавно я узнала, что та старушка, которая мне это сказала, она перепутала просто. В это же время подруга твоей матери тоже дочь родила. Больного ребёнка. Малышка не прожила долго. И та старушка, она решила, что я как раз про неё и спрашиваю.
А потом… Николай погиб в уличной драке. И Клавдия Семёновна забыла на время обо всём. Погрузилась в пучину горя. Женщина винила себя. Ведь был же такой хороший мальчишка. Не доглядела. Где-то упустила. И такой вот итог. Тяжело было ощутить себя одной на всём белом свете. Жаль было загубленную жизнь ещё совсем молодого сына.
Но время шло. Клавдия Семёновна как-то пришла в себя. Поняла, что нужно жить дальше. Сначала работа спасала. Потом здоровье подводить стало. Пришлось уйти на пенсию. И вот совсем недавно — звонок из органов опеки. Оказывается, внучка-то у Клавдии Семёновны всё это время действительно была. Росла девочка с пьющей матерью в невыносимых условиях. Случился в доме пожар. Все погибли. А Маша — так звали ребёнка — чудом спаслась. И теперь осталась она одна-одинёшенька на всём белом свете.
Многие соседи знали историю Маши. Люди рассказали опеке, что есть у девочки бабушка, которая, правда, вряд ли знает о её существовании. «Чем в детский дом, лучше уж к родственникам», — так решили представители соцслужб. Ну и разыскали Клавдию Семёновну. Провели анализ ДНК, чтобы подтвердить родство. Оформили необходимые документы.
Клавдия Семёновна поверить своему счастью не могла. И радовалась, глядя на внучку, и переживала за их совместное будущее. А ещё очень расстраивалась из-за того, что не нашла девочку раньше. Тогда бы Маше удалось избежать множества ненужных тягот жизни.
Бабушка и внучка стали жить вдвоём. Они сразу же нашли общий язык, будто всегда были вместе. Обеим необходим был родной человек рядом. Они много разговаривали обо всём на свете. Маша рассказывала о своей жизни, чем повергала бабушку в шок. Клавдия Семёновна показывала девочке фотографии её отца и знакомила её с ним. На словах, конечно, как иначе теперь-то? Маше нравились рассказы о детстве Николая. Клавдия Семёновна ещё умела так интересно всё преподносить — заслушаешься.
Маша пошла в школу, расположенную в соседнем дворе. Клавдия Семёновна купила ей к первому сентября новую одежду, удобную обувь, красивые школьные принадлежности. Подготовка к учебному году превратилась в праздник. Раньше с девочкой такого никогда не случалось. Конечно, Маше пришлось привыкать ко всему новому и по учёбе класс догонять. Девочка очень отстала от сверстников по понятным причинам. Но Маша была настроена серьёзно, да и бабушка ей помогала: и сама что-то подсказывала, и репетиторов даже нанимала. В общем, к концу седьмого класса Маша стала одной из лучших учениц в параллели и друзьями обзавелась.
Жили Маша с бабушкой небогато, но девочке всё её окружение казалось роскошью. Чистая постель, горячие пирожки, книги, новая, купленная специально для неё одежда, даже ноутбук. Это была совершенно новая жизнь, о которой девочка ещё недавно и мечтать не могла.
Бабушка водила Машу к психологу. У девочки было множество душевных травм. Этот груз мешал подростку, тянул куда-то назад. Клавдия Семёновна, как умный и проницательный человек, конечно же, замечала проблемы. Психолог, молодая и красивая женщина с приятным голосом и внимательным взглядом, буквально очаровывала Машу. Ей становилось намного легче после бесед с этим человеком. И однажды Маша поняла, что хочет точно так же делать. Хочет помогать людям, пережившим в жизни что-то плохое и страшное.
— Бабушка, я психологом стану, — заявила однажды Маша за ужином.
— Что ж, замечательная профессия, — одобрила Клавдия Семёновна.
Она вообще всегда и во всём поддерживала внучку. После этого разговора Клавдия Семёновна начала покупать Маше книги по психологии. И девочка глотала их одну за одной, всё глубже погружаясь в неведомый ей доселе мир чувств и эмоций. Оказалось, что это очень важно — психологическое здоровье. От него многое зависит в жизни каждого человека. Маша раньше и не задумывалась о таком.
Прошло время. Маша закончила школу и поступила в вуз на психолога, как и мечтала когда-то. Клавдия Семёновна радовалась за внучку и уверяла её, что та станет замечательным специалистом. Маша всё яснее осознавала, что так оно и будет. Девушка чувствовала себя на своём месте. Учёба захватывала её полностью, увлекала. К третьему курсу Маша определилась со специализацией. Ей захотелось стать именно детским психологом. Она замечательно находила общий язык и с малышами, и с подростками, понимала и чувствовала их.
Когда Маша уже писала диплом, и до выпуска оставались считанные недели, случилось страшное. Не стало Клавдии Семёновны. Это произошло очень неожиданно. Ещё утром бабушка и внучка пили чай на кухне. Маша собиралась в университет. Клавдия Семёновна хотела к подруге съездить в гости на другой конец города. А уже спустя пару часов Маше позвонили из больницы со страшной новостью. Её бабушки больше нет. Инфаркт. Та же болезнь, что унесла жизнь мужа Клавдии Семёновны много лет назад, сразила и её.
Маше тяжело было тогда. Мир без бабушки вмиг стал каким-то другим, чужим, холодным. Девушка долго переживала утрату любимого родного человека. Но пришлось брать себя в руки. Нужно было диплом защищать, да и на работу устраиваться. Жить ведь на что-то надо…
