— Николай Иванович, простите меня, просто я пока еще сама не до конца осознала то, что со мной случилось, поэтому не была готова сообщить вам о том, что жду ребенка.
Несмотря на достаточно близкие и продолжительные отношения, Ирина так и не решилась перейти на «ты» в общении со своим любовником. Он ей продолжал казаться очень взрослым и авторитетным, а еще Ирина видела, как ему нравится, когда она обращается к нему на «вы». Николай Иванович ни разу не предлагал Ирине перейти на «ты». А еще девушка знала о том, как ему нравилось, когда его уважают и чтят его положение.
— Может быть, проблема заключается в том, что ты не уверена в том, что это мой ребенок? — в голосе Николая Ивановича появилось подозрение.
Ирина хотела было обидеться на него, но сдержала себя. Ни в коем случае нельзя было раздражать этого мужчину, ведь Николай Иванович предпочитал сдержанных женщин, умевших держать себя в руках. Любые истерики, крики и претензии, столь свойственные женскому полу, были в общении с мэром под строгим запретом.
— Это исключено, — уверенно ответила она. — У меня никого никогда не было, кроме вас. Поэтому сомнений в том, что это ваш ребенок, у меня нет. И у вас их быть тоже не должно.
Николай Иванович улыбнулся и обнял девушку.
— Прости меня, милая. Я не хотел тебя обидеть своими словами. Просто счастье настолько сильно переполняет меня, что я не могу сдержать своих эмоций. А мои эмоции, ты сама знаешь, как погода, меняются каждую минуту.
Ирина прекрасно знала характер и поведение своего любовника. Она сносила от него не только добрые слова и нежные ласки, но еще порой попадала под его горячую руку, когда Николай Иванович был чем-то недоволен. И когда он буквально метал гром и молнии, заставляя девушку вжимать голову в плечи и съеживаться в комочек.
Решение о том, родится ребенок или нет, принимал также Николай Иванович. Он настойчиво говорил о том, что ребенка Ирина обязательно должна родить.
— Это мой наследник, причем мой единственный наследник, о котором я всегда мечтал и которого у меня никогда не было. Моя жена, к сожалению, не может иметь детей, и поэтому мы живем в бесплодном браке. Но этот малыш обязательно должен появиться на свет и унаследовать все то, что я копил на протяжении всей своей жизни.
— Но как я объясню своим родителям появление ребенка? — в ужасе спрашивала Ирина, хватаясь за голову. — Они просто не переживут того, что я, их единственная дочь, родила ребенка, не будучи замужней.
Но Николай Иванович успокаивал свою любовницу, находя нужные слова.
— Ирочка, милая, твоим родителям совершенно не обязательно знать о том, что ты ждешь ребенка, а мы организуем все так, что ты всю свою беременность проживешь в другом городе, якобы проходя стажировку в крупной организации. Ты родишь ребенка, которого ты передашь мне и моей жене, а после этого будешь вольна делать, что хочешь.
Ирина, услышав слова Николая Ивановича, пришла в ужас.
— Николай Иванович, вы хотите сказать о том, что хотите забрать у меня ребенка? Но это мой ребенок, как я могу вам его отдать? Это же не вещь. Нет, это невозможно.
— Что значит «невозможно»? — в голосе мэра зазвучали металлические нотки. — Для меня нет ничего невозможного. Да и кто ты такая, чтобы вообще решать, что ты хочешь, а чего ты не хочешь? Здесь все решаю я. Если я решил, что этот ребенок будет моим, значит, так и будет. Но никто и никогда не узнает о том, что мой сын рожден от какой-то студентки, которая была некоторое время моей любовницей и которой я какое-то время покровительствовал. Не слишком много думай о себе, ты просто инструмент для получения нужного мне человека.
Ирина слушала своего любовника и пребывала в панике. Мало того, что она была беременна от женатого человека, о существовании которого не подозревали ее родители, так еще он умудрился поставить условия о передаче ребенка ему. Вся романтика, все надежды, которые Ирина холила и лелеяла относительно этого мужчины, в один момент превратились в пыль, развеянную легким порывом ветра. Теперь вместо дорогого и надежного мужчины Ирина видела жестокого управленца, который принял решение, отказываться от которого не собирался ни при каких обстоятельствах. И плевать Николаю Ивановичу было на чувства Ирины, на ее положение и то, как теперь сложится ее будущее.
— Я же не предлагаю тебе сделать это бесплатно, — произнес мэр, а потом нежно сжал в своей руке пальцы Ирины. — Я тебя обеспечу на долгие годы, ты не будешь знать проблем с деньгами и жильем, а еще я устрою тебя на прекрасную и очень высокооплачиваемую работу. Только дура откажется от такого перспективного предложения. А ты ведь у меня умница. Ты ведь не хочешь ломать свою жизнь и жизнь своих близких?
Теперь слова Николая Ивановича были похожи на прямую угрозу. Он намекал на то, что в случае отказа Ирина и ее семья попадут в немилость, результатом которой станут невыносимые условия, которые обязательно создаст для них этот властный мужчина.
— Я не хочу денег, — тихо ответила Ирина, а сама почувствовала, как слезы собираются хлынуть из глаз. — Я хочу быть с вами. Я хочу родить этого ребенка, воспитывать его с вами, быть пусть не женой, но близкой для вас женщиной.
Николай Иванович громко рассмеялся, выпустив руку Ирины из своей руки. Она смотрела на него влажными от слез глазами, не понимая до конца, что же такого смешного она успела сказать. Сложившаяся ситуация казалась сложной и несправедливой, но Николай Иванович хохотал, внушая Ирине страх. Этот мужчина, хоть и был любимым, но оставался для Ирины недоступным и неизведанным до конца.
— Ты кем себя возомнила, девочка моя! — Он наконец смог остановить бесконечный поток истерического хохота, а потом внимательно посмотрел на Ирину. — Ты представила себя на месте моей жены? Да кто ты такая, чтобы я делал тебя близкой для меня женщиной и матерью моего ребенка? Рядом с таким мужчиной, как я, должна быть совершенно другая женщина — породистая, взрослая, мудрая, а ты… ты глупая и сопливая девчонка, которая не знает ничего о жизни. Или что, ты думаешь, что если я с тобой спал, то тебе везде теперь дороги открыты?1
— Я вас люблю, — выпалила Ирина, а потом разрыдалась. Она уже с трудом соображала, что происходило и как она сумела оказаться в такой глупейше2й ситуации. Впервые за почти три года связи с Николаем Ивановичем она призналась ему в своих чувствах и искренне сказала о том, что так долго и трепетно хранила внутри себя.
— И что? — он нахмурился, явно недовольный услышанным. — Что дальше? Думаешь, что твое признание на что-то повлияет?
— Я просто люблю вас. Я жду от вас ребенка. Я буду матерью, а не кто-то другой. Все это время я старалась быть лучшей для вас, я ни разу не сделала ничего плохого вам, а теперь… я теперь просто сопливая девчонка?
— Так и есть, — холодно ответил Николай Иванович. — И теперь ты или принимаешь мои условия, или я сделаю все для того, чтобы ты пожалела о том, что их не приняла.
— И что будет в случае, если я их не приму? — дрожащим от ужаса голосом спросила Ирина, а ее мокрые от слез глаза всматривались в лицо любимого мужчины.
Она ненавидела себя за собственные чувства к этому человеку, к тому, кто втаптывал ее в грязь, но все равно при этом оставался самым дорогим и близким. Даже с отцом у Ирины не было такой крепкой связи, какой была ее связь с женатым мэром, собиравшимся забрать ее нерожденного ребенка.
— Твоя жизнь превратится в ад, — коротко ответил Николай Иванович…
