Маша протёрла стол, огляделась вокруг. Уборка на кухне не входила в её обязанности, но она не могла оставить своё рабочее место в беспорядке.
Потому всегда перед тем, как уйти со смены, протирала столы, расставляла посуду по шкафам. Сегодня Маша задержалась. Ресторан, где она работала вот уже три года, не закрывался до последнего клиента.
Такая вот система. И частенько случалось, что посетители задерживались до глубокой ночи, вот как сегодня, или даже до утра. Как правило, задержка на работе сопровождалась щедрыми чаевыми плюс доплатой от работодателя, потому никто не жаловался.
Сегодня задержались гости, сидевшие за столиком, который обслуживала Маша. Весёлая компания мужчин в возрасте. Вроде как они были много лет назад одноклассниками.
Встретились после долгой разлуки. Сидели, смеялись, вспоминали прошлое. Приятно было за ними наблюдать.
Наконец, мужчины откланились, вызвали такси. Видимо, устали всё-таки. Маша поняла, что скоро, наконец-то, отправится домой.
Как девушка и предполагала, в счёте, который она принесла припозднившимся гостям, лежала стопка купюр для неё, официантки, обслуживавшей их весь этот длинный вечер. Мужчины не поскупились. Маша улыбнулась.
Здорово-то как. Она собирала на собственный автомобиль, так что эти деньги планировала на следующий же день отнести в банк. Права у Маши уже давно были.
Отучилась, как только возможность представилась. А вот с машиной оказалось труднее. Стоили автомобили недёшево.
А Маша, она ведь совсем одна была в этом мире. Сама пробивалась. Ей вообще некому было помочь.
Родилась Маша в деревне. Мать её, сколько девочка себя помнила, всегда пила. Отца своего Маша вовсе не знала.
К матери в дом постоянно ходили какие-то компании. Пьянки, ссоры, драки, ругань. Или, наоборот, хриплый громкий смех и громкие признания в любви.
Под эту какофонию маленькой Маше приходилось засыпать. Девочка во время таких праздников, которые происходили с завидной регулярностью, предпочитала ночевать на чердаке, подальше от пьяных, пугающих людей. Мать никогда особенно не любила свою дочь.
Иногда, конечно, находило на неё. Говорила девочке нежные слова, сюсюкала. А глаза при этом были мутные-мутные и ничего не выражающие.
Чаще Маше всё же доставалось от родительницы. Причиной могло послужить да что угодно. Когда не хватало денег на выпивку, мать становилась весьма раздражительной.
Маша рано научилась подмечать такие моменты и старалась прятаться от взора матери. Но не всегда ей это удавалось. Маше прилетало за неподметённый пол, съеденный последний кусок хлеба, слишком громкий смех.
Иногда мать ещё приговаривала при этом, что девочка слишком уж похожа на своего папашу. В доме матери всегда было грязно и холодно. Маша голодала.
Летом ещё выкручивалась, жила, так сказать, на подножном корме: ягоды, фрукты, овощи, грибы. Зимой и осенью приходилось куда хуже.
Тут соседи выручали, подкармливали. Да и в школе девочки, зная о её сложной ситуации, всегда наливали в столовой лишнюю тарелку супа и давали побольше хлеба. Школа…
Маше всегда нравилось учиться. Но, конечно, из-за обстановки дома делать ей это было тяжело. Домашние задания девочка старалась готовить в библиотеке.
Там было тихо, тепло, спокойно, но… Всё равно дома Машу часто ожидали пьяные материны компании, гулянки до утра. Выспишься тут, как же. Потому утром девочка часто чувствовала себя уставшей и разбитой.
Иногда и вовсе просыпала в школу. Да до учёбы ли тут? Кроме того, Маша выглядела на фоне своих не слишком-то и богатых одноклассников совсем уж нищенкой. Поношенная одежда с чужого плеча, которую насобирали неравнодушные соседи.
Линялый дешёвенький рюкзак. А ещё от Маши постоянно пахло сигаретами. Что поделать, весь её дом накрепко пропитался табачным дымом.
Да и знали одноклассники, конечно, об образе жизни матери Маши. В общем, девочку дразнили. Дочь алкашки, бомжиха, нищенка, грязнуля.
Как только не обзывали. И сидеть с ней за одной партой никто не хотел. Учителя вроде пытались исправить эту ситуацию, только не выходило у них ничего.
У Маши не было защиты в лице родителей, не было опоры. Она чувствовала себя одинокой, уязвимой, несчастной. И постоянно чего-то боялась.
Особенно её страшило будущее. Девочка взрослела и понимала: чтобы состояться в жизни, нужно получить образование. Не просто школьное.
Необходимо закончить училище или даже вуз. Найти работу хорошую. В идеале вообще в город уехать.
Там возможностей больше. А она… Как Маша сможет это сделать? Кто ей поможет? Закончит школу — и на ферму работать потопает. Другого выхода нет.
А может, как пророчат одноклассники, действительно пить начнет от безысходности, как мамка. В общем, не видела Маша для себя перспектив. И это пугало.
Хотелось девочке совсем другой жизни. Но как достичь желаемого? Этого она не знала. А потом дом сгорел.
Кто-то из материных друзей уснул с непотушенной сигаретой. Маша в тот момент, как обычно, ночевала на чердаке. Она проснулась от запаха дыма и поняла: внизу все уже полыхает.
Это было так страшно, что у девочки чуть сердце из груди не выскочило. Ее охватила паника. Куда бежать? Как спасаться? К счастью, вокруг уже были люди.
Один из соседей, молодой парень, недавно вернувшийся из армии, рискнул, забрался на крышу пылающего дома прямо по стене. Как кот какой-то. Или Человек-паук.
Ловкий он был. Петька всегда спортивным был. Вытащил торчащую из окна Машу, подхватил ее на руки так, будто та пушинкой была, и быстро спустил подростка на землю.
А там уж девочкой занялись соседи. Завернули в одеяло, обтерли лицо от сажи. Кто-то дал ей воды.
Дом полыхал, как сухая головешка. Огонь вырывался из окон. Скоро он добрался и до чердака, где всего пару минут назад находилась Маша.
Девочка даже сознание потеряла, когда подумала о том, что могло с ней произойти. Это было слишком страшно. Очнулась Маша в больнице.
Физически она не пострадала, только испугалась очень. Подошел врач, высокий мужчина в белом халате с серьезным лицом и серыми внимательными глазами. Он-то и сообщил девочке, что все, кто были в доме, погибли.
То есть и мать ее тоже. Только Маше удалось спастись. Благодаря тому, что она ночевала на чердаке.
Ну и благодаря Петру, конечно. Что дальше, Маша не знала. Думала, что прямая ей дорога в детский дом.
Перемены страшили. Мать часто говорила, что в детском доме живется не сладко. Сама там выросла.
Издевались над ней и дети, и воспитатели. И это было в порядке вещей. Всем там доставалось.
Но все получилось совсем не так, как представляла себе Маша. На следующий день в палату к Маше вошла незнакомая пожилая женщина. Девочка ее раньше никогда не видела.
Но что-то было в ее лице такое, будто бы встречались все же раньше. Потом уже Маша поняла, что бабушка, а это была именно она, очень похожа на нее саму. Поэтому и возникло у девочки такое чувство, будто они виделись когда-то.
Пожилая женщина подошла к Маше. Посмотрела на нее с печальной улыбкой. Глаза у визитерши были теплые-теплые.
В них явно читалась симпатия. Это выглядело странным. Но Маше было приятно, что на нее вот так смотрят.
Девочка встала. Неудобно лежать, когда к тебе посетительница пришла.
— Так вот ты какая, Машенька, — произнесла наконец незнакомка. — Жаль, что я тебя раньше не нашла. Я пыталась. Но, наверное, нужно было лучше стараться.
Чуть беда с тобой не случилась страшная, непоправимая. Маша смотрела на пожилую женщину молча. Она понимала: происходит что-то невероятное.
Что-то такое, что перевернет ее жизнь на сто восемьдесят градусов.
— Я твоя бабушка. Мать отца, которого ты никогда не знала.
Маша так и осела на кровать. Это было уж совсем неожиданно.
— Меня Клавдия Семеновна зовут. Можешь называть меня бабой Клавой. Бабушкой или просто Клавой. По имени-отчеству. В общем, как тебе самой удобно.
Маша медленно кивнула. Ей было уже двенадцать.
В это время она и подумать не могла, что когда-нибудь встретит кого-то из родных со стороны отца. Мать никогда о нем не говорила. Иногда только презрительно кидала, что, мол, «Машка вся в отца», когда сердилась на дочь.
Маша была уверена, что ее второй родитель — тип, похожий на материных обычных приятелей. Оказалось, все было совсем по-другому. Бабушка рассказала девочке правду.
Клавдия Семеновна растила сына одна. Муж ее умер от инфаркта, нетипичной для такого молодого возраста болезни. Тогда их сыну Николаю было всего два года.
Мальчик отца совсем не помнил. Мать заменяла ему обоих родителей. Клавдия Семеновна трудилась инженером на заводе.
Приходилось брать две ставки, чтобы прокормить сына и обеспечить его всем необходимым. С утра до вечера на заводе пропадала. А Коля оставался сам себе предоставленный.
Потому-то, наверное, все так и получилось. Печально. Клавдия считала, что вполне справляется с воспитанием ребенка.
Коля рос самостоятельным, ответственным, уроки делал без напоминаний. Кстати, учился только на пятерки и четверки. Дома убирался, даже ужин часто готовил.
Помогал матери, когда она деньги зарабатывает. Клавдия была спокойна за сына и доверяла ему. Как оказалось, зря.
В подростковом возрасте связался Николай с плохой компанией. И пошла его жизнь по наклонной. Клавдия сначала не замечала ничего…
