Где-то около двух ночи он услышал тихий плач. Митя. Сергей Николаевич встал, прошел в комнату, где спал малыш. Марина уже была там, сидела у кроватки, качала ее.
— Я разбудила? — спросила она виновато.
— Не спал.
— Я тоже.
Он сел рядом. Митя успокоился, посапывал тихо.
— Знаешь, — сказала Марина, не глядя на него, — иногда мне кажется, что это судьба. То, что ты нашел Дину. То, что пришел сюда. То, что остался.
— Судьба? Или провидение?
— Не знаю, как назвать. Но из миллиона людей, которые могли пройти по той дороге, прошел ты. Врач. Человек, который не прошел мимо. Это не случайность.
Сергей Николаевич молчал.
— Я рада, что ты здесь, — продолжила она. — Я… я привыкла к тебе. Митька привык. Мне хорошо, когда ты рядом.
— Мне тоже, — сказал он тихо.
Она повернулась к нему. В полумраке ее глаза блестели.
— Сергей…
— Да?
Она не ответила. Просто подалась вперед и поцеловала его. Легко, быстро, почти невинно. Он замер.
— Прости, — она отстранилась. — Я не должна была.
— Марина…
— Да?
— Мне 54 года. Я — никто. Бывший зэк, бывший врач, бывший муж. Мне все равно. Тебе 33. Ты красивая, умная, у тебя вся жизнь впереди. Зачем тебе?..
— Хватит, — перебила она. — Хватит решать за меня. Я взрослая женщина. Я знаю, чего хочу.
— И чего ты хочешь?
— Тебя, — сказала она просто. — Здесь. Рядом. Не на диване в гостиной, а… рядом.
Он смотрел на нее — на освещенное лунным светом лицо, на серые глаза, так похожие на глаза той женщины в снегу, — и понимал, что сопротивляться бессмысленно. Он хотел того же. Уже давно хотел, просто боялся себе в этом признаться.
— Мы справимся, — сказала Марина. — Вместе. С Рустамом, с опекой, со всем. Но только вместе. Хорошо?
— Хорошо, — ответил он.
И впервые за много лет почувствовал, что это слово — не пустой звук.
Следующие недели были одновременно счастливыми и тревожными. Сергей Николаевич переехал из гостиной в спальню Марины. Официально они по-прежнему были «никем», просто двое взрослых людей, живущих вместе, но оба знали, что это уже другое. Митя рос, начал переворачиваться, тянуться к игрушкам. Серые глаза смотрели на мир с интересом. Он явно не понимал, что происходит вокруг, просто радовался теплым рукам и знакомым голосам.
Рустам молчал. Неделя прошла, потом еще одна — и ничего. Ни звонков, ни визитов, ни судебных повесток.
— Может, передумал? — предположила Марина с надеждой.
— Вряд ли, — ответил Сергей Николаевич. — Скорее, готовят что-то серьезное.
Он оказался прав. В середине июня пришла повестка в суд. Рустам подал иск о передаче ребенка отцу. Заседание — через месяц.
Веретенников изучил документы.
— Серьезная заявка, — сказал он. — Хорошие юристы работали. Все по закону, придраться не к чему.
— Что делать?
— Готовиться. Собирать доказательства. Искать свидетелей. У нас есть что-то?
— Кое-что есть. Но надо больше.
Сергей Николаевич думал несколько дней. Потом принял решение.
— Мне нужно съездить в область, — сказал он Марине. — На пару дней.
— Зачем?
— Поговорить с людьми.
— С какими людьми?
— С теми, кто знал меня раньше. До всего этого.
— Это опасно?
— Не знаю. Но попробовать надо.
Он уехал на следующий день — на автобусе, потому что денег на поезд не было. Восемь часов тряски по разбитым дорогам, и вот он снова в своем городе. В городе, где прожил сорок лет. Где был врачом, мужем, отцом. Где все потерял.
Первым делом он пошел в больницу. Областная клиника, которой когда-то руководил, — большое белое здание с колоннами у входа. Сейчас тут был другой главврач, другие порядки. Его уже никто не помнил или делал вид, что не помнит.
Он спросил на проходной, работает ли еще Тамара Ивановна Селиванова. Старшая медсестра, с которой он проработал двадцать лет. Она — одна из немногих — не отвернулась от него во время суда. Не свидетельствовала против. Просто молчала.
Тамара Ивановна нашлась в терапевтическом отделении. Седая, располневшая, с усталым лицом. Увидев его, охнула, прижала руку к груди.
— Сережа?
— Здравствуй, Тома.
Она вывела его во двор, усадила на лавочку. Сама села рядом, все еще не веря глазам.
— Ты откуда? Я слышала, что вышел, но…
— Вышел. Полгода уже. Живу в соседней области.
— А чего сюда приехал?
— Нужна помощь.
Он рассказал ей все: про Дину, про Митю, про Рустама. Тамара Ивановна слушала молча, кивая.
— Хасанов, — сказала она, когда он закончил. — Знаю эту фамилию. Папаша его — большой человек. А сынок — мразь. У нас медсестры про него рассказывали. Бывшая его жена, первая еще, к нам поступала. Вся избитая. Потом забрала заявление…
