— Дурак, — прошипел старик. — Совсем с дуба рухнул. На тебе пахали, Марина, это все твои идеи, твои связи. Он только рылом ворочал. Хорошо, что ты не стала молчать. Нет прощения этому идиоту. Молодец, что пришла. Теперь слушай меня внимательно.
И они начали готовиться. Тихо, методично. Михаил Степанович знал все о финансовых махинациях ее мужа. О том, как тот выводил деньги, брал кредиты на фирму, готовясь к бегству. Они собрали документы. Оформили перевод всех активов на ее имя. Подготовили иск о расторжении брака с доказательствами его растрат и измен.
Все было готово. Ждали только одного — когда он сам совершит последний, роковой шаг. Когда уйдет. Публично, оскорбительно. Чтобы у суда не осталось никаких сомнений в том, кто здесь жертва, а кто — алчный предатель.
И он ушел. Как крыса с тонущего корабля, который сам же и потопил. И отправил эту фотографию. Этот последний, унизительный плевок в душу. Он был так уверен в своей победе. Так слеп.
Телефон завибрировал в ее руке. Незнакомый номер. Она представила его растерянное, постепенно бледнеющее лицо где-нибудь в аэропорту прибытия. Он уже попытался снять деньги со своей карты. И обнаружил, что все его счета заблокированы. Он, наверное, звонил Михаилу Степановичу, и старик с притворной грустью сообщил ему печальную новость о том, что фирма, в связи с долгами и нецелевым расходованием средств, была экстренно переоформлена на жену, дабы спасти хоть что-то от банкротства.
Она отклонила вызов. Положила телефон на стол. Пусть помучается.
Она встала, подошла к шкафу в прихожей. Открыла его. Его половина была пуста. Он забрал все, что считал своим. Остались только его старые вещи, висящие на вешалках, как призраки прошлого. Она вытащила большой мусорный пакет и начала методично скидывать в него все, что от него осталось. Старую одежду. Изношенные туфли. Потрепанный кожаный ремень. Каждую вещь она бросала в пакет с чувством глубокого, почти физического удовольствия. Пакет наполнился. Она завязала его и отодвинула ногой в угол.
— Завтра его выбросят.
Она вернулась в гостиную. Солнце уже ярко светило, заливая комнату теплым светом. Оно играло на стеклянной дверце серванта, где стояли их общие фотографии. Молодые, счастливые, с горящими глазами. Она подошла, открыла сервант. Взяла в руки одну из рамок. На ней они были на море. Он обнимал ее за плечи, она смеялась, зажмурившись от солнца.
Сколько лет назад? Кажется, целую жизнь.
Она не стала разбивать фотографию. Она просто вынула ее из рамки, аккуратно разорвала пополам. Его половину бросила в тот же мусорный пакет. Свою на мгновение задержала в руках. Потом тоже отправила вслед за ним. Прошлое было мертво. Его нужно было похоронить.
Телефон звонил снова. Снова он. Она снова отклонила вызов. Ей было не до него. Ей нужно было думать о будущем. О своей жизни. Только о своей.
Она прошла в его кабинет. Комнату, куда доступ ей был всегда строго воспрещен. Он творил там свои великие дела. Комната была захламлена бумагами, папками. Пахла пылью, дорогими сигарами и его одеколоном. Она открыла окно. Свежий воздух ворвался в комнату, сметая затхлый запах лжи.
Она села за его массивный письменный стол. Провела рукой по полированной поверхности. Теперь это был ее стол. Ее кабинет. Ее фирма. Ее жизнь.
Она взяла его ежедневник. Толстый, кожаный — подарок той самой Леночке. Она открыла его. На первой странице был зачем-то вклеен ее снимок. Молодая, наглая, с вызывающим взглядом. Марина вырвала фотографию, смяла ее в комок и выбросила в корзину. Потом начала листать ежедневник. Деловые встречи, которые были фикцией. Пометки о переводах денег. Все это теперь было доказательством.
Она нашла то, что искала. Запись о завтрашней встрече с крупным клиентом. Клиентом, которого она сама когда-то нашла и привела в фирму. Клиентом, который работал только благодаря ее связям и репутации.
Она достала свой телефон. Нашла номер. Клиента звали Артем.
— Артем, здравствуйте, это Марина, — сказала она, и в ее голосе снова зазвучала та самая уверенность, которую она растеряла за годы брака.
— Марина? Давно не слышали. Какими судьбами?
— По делу, Артем. Завтрашняя встреча с моим мужем отменяется. Все дальнейшие вопросы по нашим проектам прошу решать теперь только со мной.
— А что случилось? — в голосе Артема послышалось удивление…
