В восемь утра начались визиты. Первой пришла Дарья Золотова с матерью. Девушка была на костылях, её мать выглядела постаревшей на десять лет за одну ночь.
— Мы пришли извиниться, — начала мать. — Мой муж арестован, наши счета заморожены, нам грозит конфискация имущества. Дарья хочет сказать что-то вашей дочери.
Дарья с трудом подняла взгляд на Кристину.
— Прости меня, — прошептала она сквозь слёзы. — Я была монстром. Я мучила тебя, потому что могла, потому что думала, что мне всё сойдёт с рук. Твои пальцы… я вижу их каждую ночь в кошмарах. Я знаю, что прощения нет и не может быть. Но я должна была сказать. Мне так жаль, так чудовищно жаль.
Кристина долго молчала, потом тихо сказала:
— Я не могу простить тебя сейчас. Может быть, никогда не смогу. Но я вижу, что ты страдаешь, и это начало. Страдание учит, если человек способен учиться. Иди и больше никогда не делай другим того, что сделала мне. Это единственное искупление, которое имеет смысл.
Следующими пришли родители Марины Волковой. Депутат был в СИЗО, но его жена привела дочь. Марина выглядела сломленной, исчезла вся спесь и самоуверенность. Она положила на кровать Кристины конверт.
— Это деньги на лечение и реабилитацию, — сказала мать. — Мы продаём квартиру на Печерске, это всё, что можем сделать. Марина хочет признаться во всём в полиции и дать показания.
— Я готова подтвердить всё, — сказала Марина. — Как мы планировали нападение. Как выбрали тебя, потому что ты была одна и беззащитна. Как травмировали пальцы, наслаждаясь твоей болью. Это было зло в чистом виде, и я была частью этого зла. Если мои показания помогут тебе получить справедливость, я дам их.
София Березина пришла с адвокатом, но без родителей. Её отец был арестован СБУ ночью, мать в больнице с сердечным приступом. Адвокат зачитал официальное заявление с признанием вины и предложением компенсации. София молчала всё время, только когда они уходили, обернулась и прошептала: «Прости, если сможешь».
Александра Воронцова не пришла. Её мать была арестована за хищение в особо крупных размерах, сама Александра находилась под домашним арестом. Но она прислала письмо, длинное, сбивчивое, полное попыток оправдаться, перемешанных с признаниями вины. Кристина прочитала его и выбросила в корзину. Некоторые извинения не стоят бумаги, на которой написаны.
Валерия Смирнова пришла одна. Её отец, полковник СБУ, покончил с собой ночью, не выдержав позора и страха перед трибуналом и криминальными кредиторами. Валерия была в чёрном, глаза пустые от шока.
— Мой отец мёртв из-за того, что мы сделали, — сказала она. — Это цепная реакция, которую мы запустили своей жестокостью. Я не прошу прощения. Я пришла сказать, что готова принять любое наказание.
К полудню пришли остальные трое. Екатерина Морозова, чья мать-судья теперь давала показания. Полина Новикова и Ольга Сидорова, чьи родители-застройщики потеряли контракты и находились под следствием. Все принесли письменные признания, все предлагали компенсацию, все выглядели раздавленными крушением их «золотого» мира.
Ганна Сергеевна, медсестра, которая первой встала на защиту Кристины, вошла в палату после ухода последней девушки.
— Они все пришли, — сказала она с удивлением. — Обычно такие, как они, никогда не признают вину, всегда находят оправдания, перекладывают ответственность. Что вы с ними сделали, господин Громов?
— Я показал им зеркало, — ответил Виктор. — В первый раз в жизни они увидели себя настоящих, без прикрас и защиты денег и связей. Увидели и ужаснулись. Некоторые из них, возможно, изменятся, другие вернутся к старому, как только опасность минует. Но семена сомнений посеяны, и это уже немало.
Днём пришёл новый директор лицея, Михаил Петрович Сафонов, бывший военный, ветеран, которого экстренно назначил обновлённый школьный совет.
— Господин Громов, я пришёл заверить вас, что подобное никогда не повторится в нашей школе. Новые правила, нулевая терпимость к буллингу, психологи, камеры везде, немедленное реагирование на любые жалобы. И ещё, — продолжил Сафонов, — восемь девушек исключены из школы. Их дела переданы в полицию, будет суд. Но я хочу предложить кое-что ещё. Если Кристина согласится, мы хотим, чтобы она возглавила новый совет учащихся по предотвращению насилия. Её опыт, её сила могут помочь другим детям…
