— Ты ничего не понимаешь! — закричал он. — Ты просто мстительная стерва! Ты уничтожила семью!
— Твою семью уничтожил ты сам, Илья. — Мой голос был холодным и ровным, как поверхность замерзшего озера. — Своей ложью, своей подлостью, своим предательством. Ты изменял мне с женой собственного брата в нашем доме, а потом унизил меня перед сотней людей, назвав главной ошибкой своей жизни. Ты сам нажал на спусковой крючок.
Я подошла к нему вплотную и присела, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
— Я не разрушала. Я просто включила свет. А то, что вы все оказались уродами в этом свете — это не моя вина.
Я встала, отряхнула невидимую пылинку с пальто.
— Прощай, Илья!
Я развернулась и пошла к двери.
— Полина, постой! — крикнул он мне в спину. — Не уходи! Что я буду делать?
Я не обернулась. Открыла тяжелую дубовую дверь и шагнула из этого душного, пропитанного ложью дома в прохладную ночную свежесть. Я сделала глубокий вдох. Воздух пах озоном после далекой грозы. И свободой. Моей свободой.
Прошла неделя. Неделя тишины, которую я жадно впитывала каждой клеточкой. Моя новая жизнь началась в маленькой, но светлой съемной квартире на окраине города. Здесь не было позолоты и мрамора, не было прислуги и тяжелых портьер. Вместо этого были солнечные лучи, танцующие на пылинках в воздухе, запах свежесваренного кофе и оглушительное, благословенное молчание.
Я подала на развод в первый же день. Мой адвокат, пожилой и очень деловой мужчина, сказал, что процесс будет быстрым. Захаровым сейчас была не нужна дополнительная шумиха. Я не интересовалась их жизнью. Я заблокировала все их номера, удалила себя из всех соцсетей, где мы могли пересечься. Я строила вокруг себя стену, чтобы их яд больше никогда не смог до меня дотянуться.
Однажды утром, когда я поливала свой единственный цветок на подоконнике, зазвонил телефон. Незнакомый номер. Я хотела сбросить, но что-то заставило меня ответить.
— Полина Вадимовна? — спросил незнакомый мужской голос.
— Да, это я…
