На экране старого планшета было видно, как черный внедорожник на огромной скорости влетает в пешеходную зону. Пожилая женщина летит через капот и падает на асфальт. Водитель выходит из машины, достает телефон, но не вызывает скорую, а звонит кому-то другому.
Дома Антон устроил новое представление. Он разложил на кухонном столе деньги стопками и достал блокнот. Свекровь сидела рядом с довольным видом, изредка подсказывая сыну.
— Итак, бюджет на неделю, — объявил он торжественно. — Молочка для ребенка — 300 гривен, каша — 200, подгузники — 500. Себе на еду — 100 гривен в день. Есть меньше будешь.
Свекровь хихикнула и добавила ядовито:
— И похудеешь, наконец, после родов. А то на корову стала похожа.
Марина молча кивала, мысленно запоминая каждое слово. Она уже знала, что все эти унижения скоро закончатся, но пока нужно было играть роль покорной жены. Антон записывал суммы в блокнот, явно наслаждаясь процессом. Он чувствовал себя хозяином положения, не подозревая, что жена уже знает о его тайнах.
— И запомни: каждую трату нужно документировать, чеки сохранять, отчитываться каждый вечер.
Ночью, когда дом погрузился в тишину, Марина включила старый ноутбук Антона. Он давно им не пользовался, предпочитая планшет, но все пароли были сохранены в браузере. Электронная почта, социальные сети, даже банковские приложения. В переписке с автосервисом она нашла то, что искала.
Антон писал механику: «Нужно срочно уничтожить разбитый Порше. Оформи документы так, будто машину угнали. Заплачу 300 тысяч».
Ответ пришел через час: «Договорились. К завтрашнему вечеру все будет готово. Переводи деньги на карту, которую давал».
Марина проверила банковские операции мужа. Перевод на 300 тысяч был сделан именно в тот день с его тайного вклада. Того самого, о котором он думал, что она не знает. Она сделала скриншоты всей переписки и сохранила их в облачном хранилище. Доказательство нужно было держать в безопасности.
Утром свекровь придумала новое развлечение. Она принесла листы бумаги и ручку, положила их перед Мариной.
— Теперь ты будешь писать заявление на каждую трату, — объявила она со злобным удовольствием, — как в давние времена. «Прошу выдать 50 гривен на прокладки. Обязуюсь использовать по назначению».
Антон одобрительно кивнул и достал красную ручку. Он поставил размашистую резолюцию «Удовлетворить». Потом сфотографировал документ на телефон.
— Это для семейного архива, — пояснил он. — Чтобы ты помнила свое место в этом доме.
Марина покорно писала заявление, внутренне содрогаясь от унижения. Но она знала, что каждое из этих заявлений станет доказательством психологического насилия в суде. Свекровь диктовала текст, получая явное удовольствие от процесса:
— «Прошу выдать 200 гривен на продукты. Обязуюсь не тратить на ерунду и принести все чеки».
Поздно вечером, когда Миша наконец уснул, Марина села за компьютер. Она методично копировала все найденные документы на флешку: переписка с автосервисом, банковские переводы, фотографии разбитой машины. В одной из папок она обнаружила контакт следователя Петрова и записи телефонных разговоров. Антон был осторожен, но не настолько, чтобы полностью скрыть следы.
Из детской комнаты донесся плач. Миша проснулся. Марина быстро закрыла ноутбук и пошла к сыну. Поднимая ребенка на руки, она услышала голоса из спальни родителей.
— Еще пару недель такой дрессировки, и будет шелковой, — говорил Антон матери. — Женщины быстро ломаются, когда остаются без денег.
Свекровь довольно хихикнула:…
