Они стояли друг напротив друга, две женщины, борющиеся за одного мужчину, и в этой маленькой уборной, среди сверкающих зеркал и мраморных раковин, решалась судьба брака.
— Борис меня не бросит, — сказала Юля, хотя сама не была уверена в этих словах. — У нас двое детей. Четырнадцать лет вместе.
— Знаешь, что удерживает людей в браке? — Кристина наклонила голову, разглядывая Юлю с любопытством, как энтомолог разглядывает бабочку. — Привычка. Страх перед переменами. Нежелание причинять боль детям. Но не любовь. Любовь — это то, что было вначале. А потом она растворяется в быте, в ссорах из-за того, кто забыл выключить свет, кто не купил молоко.
— А ты предлагаешь что? — Юля скрестила руки на груди. — Новую любовь? Свежую страсть? Ты думаешь, через год с тобой будет иначе?
— Не знаю, — честно призналась Кристина. — Но, по крайней мере, у нас будет этот год. А у вас что есть? Воспоминания о том, как все было хорошо раньше?
Дверь уборной открылась, впустив гул голосов и музыку. Вошла девушка лет 25, веселая, подвыпившая, начала что-то напевать, разглядывая себя в зеркале. Кристина мягко улыбнулась Юле, как будто они обсуждали погоду, а не будущее чужого брака.
— Пойдем, гости ждут, — сказала она и направилась к выходу.
Юля осталась стоять, чувствуя, как колотится сердце. Руки дрожали, и она сжала их в кулаки, стараясь восстановить контроль. Нельзя было показывать, как сильно ее задели слова Кристины. Нельзя было дать ей эту победу.
Когда Юля вернулась в зал, Борис сидел на том же месте, но теперь разговаривал с мужчиной средних лет, видимо, кем-то из коллег Кристины. Увидев жену, он встал, подошел.
— Все в порядке? Ты долго не возвращалась.
— В порядке, — Юля взяла бокал с шампанским со стола, сделала большой глоток. Вино было холодным, пузырьки щекотали язык.
— Юль! — Борис понизил голос. — Ты злишься. Я вижу.
— Правда? — она посмотрела на него. — И что же ты видишь, Борис?
— Вижу, что ты напряжена весь вечер. Вижу, что тебе некомфортно здесь.
— Мне некомфортно наблюдать, как моя соперница вьется вокруг моего мужа, — выпалила Юля тихо, но четко. — Мне некомфортно смотреть, как ты на нее смотришь.
— Я смотрю на нее как на старую подругу… — начал было Борис, но Юля перебила:
— Нет. Ты смотришь на нее, как смотрел когда-то на меня. Как на возможность. Как на то, что может изменить твою жизнь.
Борис открыл рот, чтобы возразить, но слова застряли у него в горле. Потому что это была правда, и они оба это знали.
— Прошу всех к столу! — голос Кристины прорезал напряжение между ними. — Сейчас будут выносить торт.
Гости зашумели, засмеялись, потянулись к своим местам. Юля и Борис остались стоять посреди зала, окруженные чужим весельем, и впервые за 14 лет брака между ними пролегла пропасть, через которую было страшно перекинуть мост.
— Идем, — сказала Юля и первой направилась к столу.
Торт был трехъярусным, украшенным розами из крема, и когда официанты внесли его под аплодисменты гостей, Кристина зажгла свечи. 38 свечей. По одной на каждый год жизни.
— Загадай желание! — кто-то крикнул из гостей.
Кристина закрыла глаза, и Юля увидела, как ее взгляд перед этим скользнул к Борису. Увидела, как она улыбнулась той особенной, интимной улыбкой, предназначенной только для одного человека. И Юля поняла, что надвигается катастрофа.
Свечи были задуты под дружные аплодисменты, торт разрезан на идеальные треугольные куски, и официанты разнесли десерт по тарелкам. Юля смотрела на свою порцию — нежный бисквит с клубничным кремом, украшенный сахарной розой, — и чувствовала, как желудок сжимается от тошноты. Она не могла есть. Не могла притворяться, что все нормально, пока эта женщина сидит рядом с ее мужем и строит планы на его будущее.
— Друзья, — Кристина встала, держа бокал с шампанским, и зал постепенно затих. — Спасибо, что пришли разделить со мной этот вечер. Вы все для меня очень важны.
Она обвела взглядом гостей, задержавшись на Борисе чуть дольше, чем на остальных.
— Этот год был непростым, — продолжала Кристина, и в ее голосе появились драматические нотки. — Я многое переосмыслила, многое поняла о себе. О том, чего я хочу. О том, кто мне действительно дорог.
Юля сжимала край скатерти под столом так сильно, что побелели костяшки пальцев. Нет, не костяшки — она ведь обещала себе избегать штампов. Просто сжимала очень сильно, чувствуя, как ткань мнется в ее ладони.
— Иногда жизнь возвращает нам людей, — голос Кристины становился мягче, интимнее, как будто она говорила не с залом, а с одним конкретным человеком. — Тех, кого мы потеряли много лет назад. И это не случайность. Это знак.
Борис сидел неподвижно, глядя на Кристину, и Юля не могла прочитать выражение его лица. Это было что-то среднее между смущением и завороженностью — опасная смесь, которая не сулила ничего хорошего.
— Так выпьем за то, чтобы мы не боялись идти за своими желаниями, — Кристина подняла бокал. — За то, чтобы быть честными перед собой. И за тех, кто делает нашу жизнь ярче.
Гости подняли бокалы, закричали «Горько!», засмеялись. Кто-то пошутил про отсутствие жениха, кто-то стал требовать, чтобы именинница поцеловала самого красивого мужчину в зале. Юля видела, как несколько взглядов обратились к Борису, как улыбки стали шире, как в воздухе повисло ожидание.
— Ну давай, Кристина, не стесняйся! — крикнула та самая полная женщина, что сидела рядом с Юлей. — Выбирай!
Кристина засмеялась, прикрыв рот рукой — жест, который должен был выглядеть смущенным, но Юля видела расчет в этих голубых глазах. Видела, как Кристина медленно обходит стол, направляясь прямо к их месту, и все гости замерли в предвкушении.
Юля встала резко, так резко, что стол за ее спиной качнулся. Все взгляды обратились на нее.
— А подари-ка мне своего мужа! — вдруг развязно улыбнулась Кристина. — В самый раз подарочек. Между прочим! Чтобы, как в сказках: я его поцелую, и он сразу расколдуется и поймет, кто в его жизни главная женщина!
— Извини, Кристина! — сказала Юля громко, отчетливо, чтобы слышал весь зал. — Но самый красивый мужчина здесь — мой муж. И целовать его буду только я!
Повисла напряженная тишина. Кристина остановилась на полпути, ее улыбка застыла на лице. Борис посмотрел на Юлю с таким удивлением, будто увидел ее впервые в жизни. А потом что-то промелькнуло в его глазах — уважение. Интерес? Юля не могла сказать точно.
— Конечно, — протянула Кристина после паузы. — Я и не собиралась. Это была просто игра.
— Игра, — повторила Юля, и в этом слове звучал вызов. — Да, наверное, для тебя вся эта жизнь — игра…
