Сергей швырнул мешок картошки на заснеженное крыльцо дачи и повернулся к жене с холодной решимостью в глазах.
— Вот тебе дрова и еда на неделю. Я к Марине уехал, в Турцию. Детей забираю с собой.
Анна стояла в дверном проеме, прижимая к груди кожаную папку с документами, и молча наблюдала, как муж торопливо выгружает из багажника связку дубовых поленьев.
— Замки в квартире я поменял! — крикнул он уже из приоткрытого окна машины, где на заднем сидении сидели их дети: пятилетняя Лиза и трехлетний Ваня.
Анна улыбнулась той странной улыбкой женщины, которая знает то, чего не подозревает ее предатель. Двигатель заревел, колеса забуксовали в рыхлом снегу, и черная иномарка медленно покатила по узкой дороге между заиндевевшими соснами. Анна проводила красные огни задних фонарей взглядом и только тогда позволила себе сжать папку крепче.
Внутри лежали документы, которые через несколько часов превратят торжество Сергея в катастрофу. Ветер подхватил снежную пыль с крыши и швырнул ей в лицо. Но она не поежилась.
Сорок восемь часов назад она еще была обычной брошенной женой, которую муж вывез подальше от города, чтобы спокойно улететь с любовницей и детьми. Теперь она была женщиной, которая держала в руках правосудие.
Месяц назад Анна зашла в кабинет мужа за забытыми очками и случайно задела стопку бумаг на столе. Документы рассыпались по полу, и среди них она увидела нотариальную доверенность на продажу их трехкомнатной квартиры, оформленную на имя Марины Козловой. Руки затряслись так сильно, что она едва смогла навести камеру телефона на текст. Каждая строчка была как удар ножом.
Сергей планировал не просто уйти к любовнице. Он хотел оставить ее с детьми без крыши над головой. Анна сфотографировала каждую страницу, стараясь не дышать, чтобы не дрожал кадр.
В соседней комнате кашлял Ваня. Осенние холода спровоцировали очередное обострение астмы, и теперь ингалятор не покидал его прикроватную тумбочку. Она аккуратно сложила бумаги обратно и вышла из кабинета, сжимая в кармане телефон с компрометирующими снимками.
В детской Ваня спал, обняв плюшевого медведя, а рядом с подушкой лежал синий ингалятор — верный спутник его трех лет жизни. Анна поправила одеяло и поцеловала сына в лоб, уже зная, что завтра утром поедет к нотариусу.
Кабинет Марии Викторовны пах кофе и дорогими духами. Нотариус внимательно изучила принесенные Анной документы и покачала головой с профессиональным сочувствием.
— Технически все оформлено правильно, но вы имеете право отозвать любые доверенности, выданные от вашего имени, — объяснила она, доставая из ящика стола бланки.
Анна подписывала бумаги с холодной сосредоточенностью хирурга, делающего операцию. Отзыв всех доверенностей на продажу недвижимости, переоформление временной опеки над детьми на свою мать, Валентину Петровну. Каждая подпись была актом возмездия, тщательно продуманным и юридически безупречным.
— Документы вступят в силу через месяц, 15 декабря, — сказала нотариус, ставя печать.
Анна кивнула. Именно на это число Сергей запланировал поездку в Турцию. Она видела распечатку билетов в его телефоне. Теперь оставалось только ждать и играть роль ничего не подозревающей жены.
Вечер накануне отъезда прошел в привычной суете. Сергей метался по квартире, собирая детские чемоданы и переговариваясь по телефону с Мариной, которая звонила каждые полчаса с новыми требованиями и капризами…
