— Не забудь Ване на лекарства, — напомнила Анна, укладывая в рюкзак сына запасной ингалятор и упаковку преднизолона.
Она готовила ужин, как всегда, тщательно и с любовью. Но в бокал мужа незаметно подсыпала растолченную таблетку снотворного. Сергей должен был крепко спать, чтобы она могла взять его телефон и отправить матери сообщение: «Завтра везу детей к тебе на неделю». Валентина Петровна была предупреждена и ждала этой эсэмэски как сигнала к действию.
Снотворное подействовало быстрее, чем ожидалось. Сергей заснул прямо за столом, уронив голову на руки. Анна осторожно вытащила телефон из его кармана и набрала нужное сообщение. «Отправить». Готово. Теперь ее мать официально знала о том, что завтра должна забрать внуков, и документы об опекунстве обретали законную силу.
Утром Анна разбудила детей раньше обычного. Ваня кашлял и хныкал, прося остаться дома с мамой. Но она крепко обняла его и прошептала:
— Папа покажет тебе море, малыш.
Она проверила, на месте ли ингалятор в его рюкзачке, и поцеловала обоих детей с особенной нежностью, не зная, когда увидит их снова. Лиза радостно болтала о предстоящем путешествии, а Ваня прижимался к матери, чувствуя ее напряжение детским сердцем.
На заднем сидении уже ждала Марина в новой шубе, с безупречным маникюром и холодными глазами женщины, привыкшей получать желаемое любой ценой. Она даже не поздоровалась с Анной, только проверила время на дорогих часах. Сергей торопливо грузил чемоданы в багажник, нервничая из-за утренней задержки.
Он был уверен в своем плане: оставить жену на даче без связи, улететь с детьми и любовницей, а по возвращении предъявить ей факт продажи квартиры. Простой и жестокий расчет мужчины, который считал себя умнее всех остальных.
Анна стояла на крыльце и махала рукой, провожая машину. В кожаной папке под мышкой лежали копии всех документов — ее страховка и доказательство того, что иногда предательство оборачивается против предателя. Снег скрипел под ногами, когда она вернулась в дом. И впервые за месяц Анна позволила себе улыбнуться по-настоящему.
Стойка регистрации в аэропорту гудела от голосов пассажиров и объявлений на трех языках. Сергей уверенно протянул сотруднице авиакомпании четыре паспорта: свой, Марины и детские документы. Лиза крутилась рядом, разглядывая яркие плакаты с турецкими курортами. А Ваня прижимался к отцовской ноге, все еще сонный после утренней дороги.
Девушка за стойкой внимательно изучала документы, переворачивая страницы и сверяя фотографии с лицами. Ее брови медленно сдвигались к переносице, и Сергей почувствовал первый укол тревоги.
— У вас есть нотариальное разрешение от матери на вывоз детей за границу? — спросила она, поднимая глаза.
Марина нервно застучала накрашенными ногтями по пластиковой поверхности стойки. Ее новая шуба была расстегнута, под ней виднелось дорогое платье цвета морской волны. Она уже мысленно гуляла по турецким пляжам.
— Какое еще разрешение? Я же отец! — растерянно произнес Сергей.
Но сотрудница уже набирала номер службы безопасности. Лиза начала хныкать, чувствуя напряжение взрослых. Ваня потянул отца за рукав куртки и прошептал:
— Папа, я хочу к маме.
Сергей механически погладил сына по голове, не отрывая взгляда от лица девушки, которая что-то быстро печатала на клавиатуре компьютера. Через десять минут их проводили в небольшой кабинет начальника смены пограничной службы.
Офицер в форме методично проверял базу данных, а на мониторе компьютера одна за другой всплывали строчки с официальной информацией. Марина ерзала на стуле и постоянно поглядывала на часы. Их рейс должен был вылететь через полтора часа.
— С сегодняшнего дня временным опекуном несовершеннолетних Елизаветы и Ивана Соловьевых является Валентина Петровна Сомова, — монотонно прочитал пограничник с экрана…
