— Отлично. — Павел сел во главе стола и окинул взглядом собравшихся. — Коллеги, у нас проблема. Серьезная проблема, которая требует немедленного решения.
Светлана подняла глаза от телефона, и Павел поймал ее взгляд. На долю секунды в нем мелькнуло что-то… Настороженность? Страх? Но она быстро взяла себя в руки и изобразила вежливый интерес.
— Что случилось, Павел Игоревич? — спросила она, и в ее голосе не было и тени волнения.
Павел медленно открыл ноутбук.
— Сейчас все узнают. — Он обвел взглядом сидящих за столом и сделал паузу, давая каждому почувствовать серьезность момента.
Геннадий Рудницкий слушал с интересом, его седые брови сошлись к переносице. Кирилл Кравцов выпрямился в кресле, отложив телефон. Вера Язвинская достала блокнот и ручку — привычка юриста фиксировать все важное. Светлана Берегай продолжала сидеть в той же расслабленной позе, но пальцы ее перестали скользить по экрану телефона.
— Полтора часа назад, — начал Павел, — мне стало известно о возможной утечке коммерческой информации из нашей компании. Речь идет о документах, содержащих конфиденциальные данные, которые могут быть переданы третьим лицам.
— Утечке? — Геннадий Рудницкий нахмурился. — Откуда информация?
— Источник надежный, — коротко ответил Павел. — Больше пока сказать не могу. Важно другое: если это правда, нам нужно действовать немедленно. Олег, что у тебя?
Олег Мячин открыл папку и разложил на столе несколько распечаток.
— По вашей просьбе я поднял данные по электронным пропускам за последнюю неделю, — сказал он, водя пальцем по строчкам. — Кадровый архив. Помещение находится под контролем, вход только по электронному ключу. Доступ имеют пять человек: вы, Павел Игоревич, Геннадий Львович как финансовый директор, Светлана Андреевна как начальник отдела кадров, Кирилл Максимович как заместитель директора, и я как руководитель службы безопасности.
— И кто заходил туда на этой неделе? — спросил Павел.
Олег просмотрел список.
— Вы в понедельник утром, забирали личное дело нового сотрудника. Геннадий Львович во вторник, проверял договоры с подрядчиками. Светлана Андреевна — трижды. В понедельник в шесть вечера, в среду в семь вечера и сегодня в половине седьмого.
Павел перевел взгляд на Светлану. Она слушала, не меняясь в лице, но он заметил, как она чуть сильнее поджала губы.
— Светлана Андреевна, — обратился к ней Павел. — Вы можете объяснить, зачем вам понадобилось заходить в архив три раза за неделю в нерабочее время?
Она пожала плечами, и жест этот показался Павлу слишком демонстративно небрежным.
— Я работаю с кадровыми документами постоянно, — ответила она ровным голосом. — На этой неделе готовила отчеты для налоговой, проверяла трудовые договоры. Это входит в мои обязанности. Почему я должна отчитываться, когда именно это делаю?
— Потому что есть основания полагать, что из архива могла произойти утечка информации, — жестко сказал Павел. — И ваши визиты в нерабочее время выглядят подозрительно.
— Подозрительно? — Светлана усмехнулась, но смех прозвучал натянуто. — Павел Игоревич, я работаю в этой компании пять лет. У меня безупречная репутация. На каком основании вы вообще можете меня подозревать?
— На основании закона о коммерческой тайне, — вмешалась Вера Язвинская, не поднимая глаз от блокнота. — Статья 14. Любой сотрудник, имеющий доступ к конфиденциальной информации, может быть проверен при наличии обоснованных подозрений в разглашении. Работодатель имеет право провести служебное расследование.
— Именно, — кивнул Павел. — Вера, озвучь, пожалуйста, что именно регулирует этот закон.
Юрист перелистнула страницу в блокноте.
— Он устанавливает правовой режим защиты коммерческой тайны. К информации, составляющей коммерческую тайну, относятся сведения, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам. В нашем случае это договоры с клиентами, условия сотрудничества, ценообразование, технические разработки. Статья 14 устанавливает ответственность за разглашение. Сотрудник, виновный в разглашении, обязан возместить причиненный ущерб. Кроме того, он может быть уволен по статье.
— Это все теория, — холодно сказала Светлана. — Но у вас нет никаких доказательств, что я что-то разглашала. Вы не можете просто взять и обвинить меня на пустом месте.
— Олег, — Павел повернулся к руководителю службы безопасности. — А что у нас с видеокамерами?
— В коридорах есть камеры, — ответил Олег. — В самом архиве камер нет, это требование закона, но я могу поднять записи за последнюю неделю.
— Подними, — распорядился Павел.
— Хочу видеть, кто и когда заходил, что выносил.
— Это нарушение моих прав! — возмутилась Светлана. — Вы не можете следить за мной.
— Можем, — снова вмешалась Вера. — Видеонаблюдение в местах общего пользования законно. Вы подписывали согласие при приеме на работу. Более того, есть пункт о том, что при подозрении в нарушении режима коммерческой тайны работодатель вправе провести служебное расследование с привлечением всех доступных средств.
Светлана побледнела. Павел видел, как она пытается сохранить самообладание, но напряжение нарастало.
— Геннадий Львович, — обратился Павел к финансовому директору. — Скажите, были ли в последнее время какие-то странности с финансовыми документами? Несанкционированные копирования?
Геннадий Рудницкий задумался, потирая подбородок.
— Теперь, когда вы спрашиваете… Да, было. Позавчера я обнаружил, что кто-то запрашивал из бухгалтерской системы сводку по контрактам с клиентами за последний год. Причем запрос шел не из финансового отдела.
— Откуда? — резко спросил Павел.
— Из кадрового, — Геннадий посмотрел на Светлану. — Я тогда подумал, что это для какого-то внутреннего отчета. Не придал значения.
— Это и было для отчета! — быстро сказала Светлана. — Я готовила аналитику по зарплатам в сравнении с оборотом компании. Это нормальная практика.
— Покажите этот отчет, — попросил Павел.
Повисла тишина. Светлана смотрела на него, и в ее взгляде впервые появилась растерянность.
— Я… еще не закончила, — наконец сказала она.
— Где черновик? — не отступал Павел. — В вашем компьютере? Можно посмотреть?
— Нет! — слишком быстро ответила она.
— То есть?
— Это рабочий материал. Я не обязана его показывать до завершения.
Кирилл Кравцов, который до этого молчал, наклонился вперед.
— Светлана Андреевна, — сказал он тихо, — если вам нечего скрывать…
— Потому что это унизительно! — вспылила она. — Меня обвиняют без доказательств. Я работаю здесь пять лет, а вы устраиваете мне допрос из-за каких-то слухов….
