— Мы можем добиться компенсации, — объяснил адвокат. — Возможно, не полной, но достаточной, чтобы вы не остались ни с чем.
— Я уже и так ушла с одной сумкой, — тихо усмехнулась Ирина. — Я хочу не денег. Хочу, чтобы он понял, что я не беззащитна.
Петр Михайлович улыбнулся по-отечески.
— Поверьте, когда он узнает о вашем счете и всех документах, поймет очень быстро.
Встреча состоялась совсем не так, как в фильмах. Никто не кричал, не бегал по подъезду, не хлопал дверью. Ирина пришла в бывший дом не одна. Рядом были адвокат и судебный исполнитель. На дворе было прохладное буднее утро. Алексей открыл дверь в спортивных штанах, еще заспанный. За его плечом мелькнула знакомая фигура свекрови, которая сразу прищурила глаза.
— Что ты здесь делаешь? — раздраженно бросил он. — Мы же всё решили!
Петр Михайлович представился, достал из папки документы и спокойно, почти буднично сказал:
— Не волнуйтесь. Ирина Николаевна имеет полное право требовать компенсации тех средств, которые были вложены в эту квартиру. Мы предлагаем решить вопрос по-человечески, без ссор и долгих разбирательств. Иначе всем нам придется пройти долгий судебный путь.
Сначала Алексей пренебрежительно хмыкнул и даже громко рассмеялся, словно услышал какую-то глупую шутку. Но смех оборвался так же внезапно, как и начался, как только он увидел знакомые банковские печати и подписи.
— Какие еще отцовские деньги?! — резко сорвался он. — Он ей ничего не оставил! Вообще ничего!
— Напротив: и оставил, и позаботился, и, кстати, совсем немаленькую сумму. А вы, Алексей Андреевич, пользовались этими деньгами, не сказав Ирине Николаевне ни слова!
Свекровь сразу подскочила, будто кто-то дернул её за ниточку.
— Да врете вы всё! Если бы у неё что-то было, она бы уже десять раз всем рассказала!
Ирина стояла на пороге, даже не переступая внутрь. Всё в этой квартире стало чужим. Когда-то она ходила здесь на цыпочках, боялась утром хлопнуть шкафом, носила обеды, чинила полочки. А сейчас — просто стены. Просто помещение, где она больше не хотела даже воды налить.
— Я не пришла вас выгонять, — тихо сказала она, глядя прямо на Алексея. — Живите себе, как жили. Я хочу только одного: чтобы вы компенсировали то, что когда-то взяли и даже не задумались, что это были не ваши деньги.
Именно эти спокойные, без какой-либо резкости слова ударили по самолюбию Алексея больнее, чем любые крики. Она не умоляла, не ругалась, не оправдывалась. Просто сказала: «верните». И он не нашел, что ответить.
Переговоры тянулись несколько дней. Каждый пытался доказать своё. Подключились новые юристы, приходили письма, уточнения, звонки. В конце концов Алексей решил не рисковать судом и согласился компенсировать часть стоимости квартиры. Сумму он перевел немалую — ту, что юридически действительно была связана со вкладом Ирины…
