Юрист внимательно изучал материалы, время от времени присвистывая от удивления.
— С такими доказательствами домашнего насилия и финансовых махинаций мужа вы получите все, — усмехнулся он. — И квартиру, и полную опеку над ребенком, и алименты в размере 70% его доходов. Если, конечно, у него останутся какие-то доходы после суда.
Марина кивнула, чувствуя смесь облегчения и тревоги. Она запустила процесс, который уже нельзя было остановить. Теперь оставалось только ждать последствий.
Вечером Антон получил повестку в прокуратуру. Официальный документ требовал явиться завтра к девяти утра для дачи показаний по уголовному делу. Его руки дрожали, когда он читал обвинения: «Причинение тяжкого вреда здоровью», «Дача взятки должностному лицу», «Мошенничество».
Свекровь впала в истерику, увидев повестку.
— Что ты натворил, идиот? — кричала она. — Я же говорила, не связывайся с этими темными делами!
Антон пытался дозвониться до своих связей, но все телефоны молчали. Люди, которые еще вчера были готовы решить любую проблему за деньги, внезапно стали недоступны. Он понял, что остался один на один с законом.
Ночью он не спал, лихорадочно обдумывая варианты спасения. Можно было попытаться свалить все на подставных лиц, но доказательства были слишком очевидными. Можно было бежать, но с заблокированными счетами далеко не уедешь.
Марина лежала рядом и делала вид, что спит. Она слышала, как муж ворочается, тихо ругается, что-то шепчет. Завтра его жизнь изменится навсегда. И он пока даже не представляет, насколько кардинально.
Шесть утра. Марина проснулась от грохота в подъезде: кто-то тяжело поднимался по лестнице. Она инстинктивно прижала к себе Мишу, который спал в детской кроватке рядом с их кроватью. Антон храпел, не подозревая, что его жизнь вот-вот изменится навсегда.
Дверь квартиры вылетела с петель от мощного удара. В прихожую ворвались люди в черной форме с автоматами наперевес. Крики, команды, топот сапог. Свекровь завизжала из своей комнаты, Антон вскочил с кровати в одних трусах.
— Руки за голову! Лицом к стене! — выкрикнул командир группы захвата.
Антон попытался сопротивляться, но его быстро скрутили и надели наручники. Свекровь с воплями бросилась на оперативников, размахивая руками. Её тоже повалили на пол и зафиксировали руки за спиной.
Марина сидела на кровати, крепко прижимая к груди плачущего Мишу. Один из сотрудников подошёл к ней и мягко сказал:
— С вами всё в порядке, гражданка. Это не касается вас и ребёнка.
Антона в наручниках и домашней одежде вывели через весь подъезд. Соседи высыпали на лестничные площадки, кто-то снимал происходящее на телефон. Его лицо было бледным от шока и унижения. Ещё вчера он чувствовал себя хозяином жизни, а сегодня превратился в преступника.
В кабинете следователя на столе лежала внушительная стопка документов. Антон сидел напротив, в казённой робе, всё ещё не до конца осознавая происходящее. Следователь методично зачитывал обвинения: причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, дача взятки должностному лицу, мошенничество в особо крупном размере.
— У нас есть все доказательства, — сказал следователь, указывая на документы. — Банковские переводы, переписка, видеозаписи. Ваш тайный счёт уже арестован по решению суда.
Антон побледнел ещё сильнее: он был уверен, что никто не знает об этом вкладе. Как следствие получило доступ к его личной финансовой информации?..
