В половине девятого он приехал в офис. Обычно в это время компания только просыпалась. Сотрудники подтягивались к девяти, пили кофе, обсуждали планы на день. Но сегодня атмосфера была другой. Павел чувствовал напряжение в воздухе. Люди переглядывались, перешептывались. Новости в таких компаниях распространяются быстро, и хотя вчерашнее совещание было закрытым, слухи просочились.
Алена Струнина встретила его у кабинета с папкой документов и тревожным выражением лица.
— Павел Игоревич, доброе утро, — сказала она. — Вам звонили из «Статус Тех». Некто Владимир Касаткин, представился директором по развитию. Просил перезвонить в течение дня. Сказал, что вопрос срочный.
Павел остановился.
— Касаткин? Это тот самый, с которым Светлана договаривалась? — Олег Мячин проверял вчера контакты.
Алена полистала записи.
— Да, именно он. Звонки Светланы шли на его номер.
— Интересно, — Павел нахмурился. — Значит, они нервничают. Хорошо. Запиши, перезвоню после обеда. Пусть повисят в неизвестности.
Он прошел в кабинет и первым делом позвонил Олегу Мячину.
— Олег, как подготовка?
— Все идет по плану, — ответил начальник безопасности. — Кафе «Метрополь» я проверил лично сегодня утром. Небольшое заведение, три зала, средняя проходимость. Договорился с администратором. Они разрешили установить камеру в зале, где обычно назначают деловые встречи. Скажем, что проверяем персонал. Еще наш человек будет сидеть за соседним столиком с направленным микрофоном. Плюс Светлана будет с диктофоном в сумке.
— А она точно придет?
— Звонил ей сегодня утром. Подтвердила. Говорит, что Касаткин вчера вечером написал ей, уточнил время. Они ничего не подозревают.
— Отлично. Кого берем свидетелями?
— Вас, меня, Веру Язвинскую как юриста, — перечислил Олег. — И я договорился с участковым из отделения. Официально он будет проходить мимо, но по моему сигналу зайдет и зафиксирует факт передачи. Это придаст законность всей процедуре.
— Хорошо продумано, — одобрил Павел. — Встречаемся в пять вечера в моем кабинете. Финальный инструктаж.
Он положил трубку и задумался. Звонок от Касаткина настораживал. Может быть, у них что-то пошло не так? Или они просто хотят уточнить детали? А может, уже поняли, что Светлана попалась, и пытаются прощупать почву?
В десять утра к нему в кабинет зашел Геннадий Рудницкий с толстой папкой.
— Закончил расчеты, — сказал финансовый директор, раскладывая на столе таблицы. — Смотрите. Три контракта, которые мы потеряли за последние четыре месяца. Первый — «Технопром», ушли к «Статус Тех» в августе. Сумма контракта — 3 миллиона 800 тысяч. Второй — «Сибирские системы», ушли в сентябре — 5 миллионов 200 тысяч. Третий — «Восток Логистика», ушли в октябре — 4 миллиона.
— Итого? — спросил Павел.
— 13 миллионов. — Геннадий провел пальцем по итоговой строке. — Это прямые потери. Если считать упущенную выгоду и репутационный ущерб, цифра вырастет вдвое.
Павел кивнул.
— Сможешь доказать связь между утечкой и потерей контрактов?
— Частично. — Геннадий кивнул. — Я поднял условия, которые «Статус Тех» предложили нашим клиентам. Во всех трех случаях их предложение было на 5-7% ниже нашего. Причем именно настолько, сколько нужно, чтобы перебить цену, но не уйти в убыток. Словно они точно знали, какую сумму нам назвать.
— А они и знали, — мрачно сказал Павел. — Светлана передала им наши коммерческие предложения. Они просто подрезали цену и забрали клиентов.
— Именно. — Геннадий сложил документы обратно в папку. — Это называется недобросовестная конкуренция. Штраф для юридических лиц — от 300 тысяч до 3 миллионов. Плюс возмещение убытков по гражданскому иску.
— Значит, после сегодняшней встречи у нас будут все основания подать на них в суд, — резюмировал Павел. — Хорошо. Подготовь полный пакет документов. Как только зафиксируем передачу, сразу подаем иск.
Геннадий ушел, а Павел остался наедине со своими мыслями. Он понимал, что судебный процесс может затянуться на месяцы, а то и годы. Но принципиально важно было показать, что с его компанией нельзя играть в такие игры.
В два часа дня ему позвонила Вера Язвинская.
— Павел Игоревич, я связывалась со Светланой, — сообщила юрист. — Она подписала соглашение о содействии. Официально она обязуется явиться на встречу, передать подготовленные документы и дать показания о своих контактах с представителями «Статус Тех». Взамен мы обязуемся не подавать на нее гражданский иск. Увольнение по статье остается в силе.
— Она как? Не сломалась?
— Держится. — Вера помолчала. — Но видно, что переживает. Спрашивала, что будет после увольнения. Я сказала честно: с такой записью в трудовой устроиться будет сложно. Особенно в нашей сфере.
— Это ее выбор, — жестко сказал Павел. — Никто ее не заставлял продавать информацию.
— Понимаю, — согласилась Вера. — Просто… она все-таки человек. И ошиблась.
— Ошибки бывают разные. — Павел потер переносицу. — Забыть отправить письмо — это ошибка. Сознательно украсть коммерческую тайну и продать конкурентам — это предательство.
После разговора с Верой Павел все же решил перезвонить Касаткину. Интересно было услышать, что скажет человек, который через несколько часов попадется на краже чужой информации. Он набрал номер. Ответили после третьего гудка.
— Владимир Касаткин слушает, — раздался уверенный мужской голос.
— Добрый день, это Павел Чернявский, «Чернявский Софт». Вы звонили утром…
